21412

АЛЕКСАНДР БАЛУЕВ И АЛЕКСАНДР ФЕКЛИСТОВ ОБ АНТРЕПРИЗНОМ ТЕАТРЕ И НЕ ТОЛЬКО

АЛЕКСАНДР БАЛУЕВ И АЛЕКСАНДР ФЕКЛИСТОВ ОБ АНТРЕПРИЗНОМ ТЕАТРЕ И НЕ ТОЛЬКО

Когда редакция BERLIN24 узнала, что в Российском Доме науки и культуры со спектаклем «Великолепный мужчина» будут выступать Александр Балуев, Александр Феклистов и Мария Порошина, то, естественно, мы не могли упустить такую возможность пообщаться с популярными актерами театра и кино. К сожалению, нам не удалось поговорить со всеми - сначала мы побеседовали с Александром Феклистовым, потом появилось время ответить на наши вопросы и у Александра Балуева. Поскольку для интервью мы выбрали тему антрепризного театра, и некоторые вопросы специально повторялись, для вашего удобства мы объединили два интервью в одно.

АЛЕКСАНДР БАЛУЕВ И АЛЕКСАНДР ФЕКЛИСТОВ ОБ АНТРЕПРИЗНОМ ТЕАТРЕ И НЕ ТОЛЬКО

- Не кажется ли вам, что для многих зрителей посещение антрепризного спектакля, это не сколько приобщение к искусству театра, сколько возможность посмотреть на своих любимых актеров? А что для самих актеров антрепризный спектакль – шанс заработать в паузах между съемками, способ поддержания себя в актерской форме, возможность увидеть новые города?..




АЛЕКСАНДР БАЛУЕВ И АЛЕКСАНДР ФЕКЛИСТОВ ОБ АНТРЕПРИЗНОМ ТЕАТРЕ И НЕ ТОЛЬКО А.Б. Ну, в общем, вы частично ответили на все вопросы. Нельзя в одну строчку это все вместить. Заработать деньги? Ну, в кино мы зарабатываем несравненно больше, чем здесь. Опять же, смотря кто как, кто снимается – то так, кто не снимается… Я вообще говорю про движение, не конкретно про этот спектакль, а вообще про антрепризу. Кто-то зарабатывает только этим, поскольку в государственных театрах, как была беда, так и осталась, ничего там не меняется, кроме этих дуремаров, которые за ниточки дергают актеров, а по сути, по существу, это довольно раболепское сущестование в государственных театрах. В общем, по этой причине я и ушел оттуда уже давно и никогда не вернусь больше. А для меня лично, поскольку я не работаю в таком театре государственном… Я учился на театрального артиста, я все же театральный артист, для меня это необходимость, просто я должен хотя бы один раз, два, три раза месяц видеть зрителя, слышать зал. Неважно где он находится – в Берлине или в Новосибирске, или где-нибудь еще, для меня это большого значения не имеет. Потому, что кино отбивает эту возможность. Ты работаешь технологически, часто, конечно, с партнером, но иногда бывает со штативом или с фонарем каким-нибудь вместо партнера или партнерши. Ты, вроде, играешь что-то, камера фиксирует это, а общаешься сам с собой, грубо говоря. Если долго этим заниматься, можно потерять вообще профессию. Так что, для меня это движение, это возможность встречи с ожидаемым зрителем.

- Ну ведь это так, что у многих людей отношение к антрепризному спектаклю несколько пренебрежительное?

АЛЕКСАНДР БАЛУЕВ И АЛЕКСАНДР ФЕКЛИСТОВ ОБ АНТРЕПРИЗНОМ ТЕАТРЕ И НЕ ТОЛЬКО
А.Ф. Сегодня, мне кажется, будет то, о чём вы сказали, потому что у нас украли два чемодана с костюмами и с креплениями для декораций.

- В Германии?

А.Ф. В городе Кёльне.. Прекрасное место, могу подсказать… Возле Кёльнского собора оставляете микроавтобус с декорациями и костюмами, и они благополучно у вас уезжают. И потом они, наверняка, оказываются на помойке, а мы как посыпанные тараканы бегаем по самым дорогим сэконд-хэндам, потому что там всё есть в одном флаконе, и покупаем себе всё, что можно. Так что, простите, заранее, дорогие зрители - сегодня так… (Тут следует сказать, что спектакль прошел безупречно, зрители не раз вызывали актеров на бис, и никто даже не заметил последствий возникших перед спектаклем сложностей. – И.М.)
Вообще, если говорить без криминальной темы, то дело в том, что именно эту пьесу выбрал я, потом предложил её режиссёру, своему сокурснику Михаилу Макееву, потом Александру Балуеву, а потом подключилась Маша Порошина. В этой пьесе ты можешь свои инициативу, желание, мечты воплотить в одном. Это не всегда получается в репертуарном театре.



- Вы согласны с мнением, что часто антрепризные спектакли очень халтурные?

А.Ф. Я не знаю, я не смотрю их. Кроме того, мне негде их смотреть. Они ездят так же как и мы. И поэтому я не знаю, но говорят, что - да. Но мы стараемся.
А.Б. Это уже зависит лично от того, кто этим занимается. Есть много халтуры, как много халтуры есть и в государственных театрах, приходят – уходят… Я не буду сейчас конкретику давать, но это все равно зависит от того, кто занимается тем или иным делом. От режиссеров, актеров… Если это халтурно исполнено, то это не важно – антреприза это или иные формы.

- Мне трудно представить голливудских звёзд, которые поехали в Айову или Айдахо с антрепризными спектаклями. По всей видимости тут все же большую роль играют деньги?

А.Ф. Да, знаете, я снимался с Жераром Депардье, который жаловался нам, что очень мало платят… В отличие от голливудских актёров, всего какие-то три миллиона… Поэтому же всё относительно.. Ну, конечно, не плачут у меня дети по лавкам. Но я люблю путешествовать, я люблю играть те роли, которые я не могу в другом месте получить. И, в конце концов, я кормлю семью. Но кроме того эта пьеса, именно эта пьеса, она ещё интересна тем, что её трудно ставить. И в этом смысле я люблю, как бы, спорт такой в искусстве. Как это можно сделать, как это можно придумать? Там между сценами проходят годы, а у нас это всё укладывается в полтора часа. Поэтому мне кажется, что это была любопытная задача. Вот этим мы и занимаемся.

- Если брать серьезные театральные премии – «Чайку» или «Золотую маску», то есть ли у антрепризных спектаклей шанс их получить?

А.Б. Не выдвигают такие спектакли.

- Почему?

А.Б. Существует некое неприятие официальных государственных учреждений, неких других организаций. Для антрепризных спектаклей в Благовещенске устраивают фестиваль. Мы были там в прошлом году с этим спектаклем, завоевали первое место. Там только антрепризные спектакли. Это не перемешивается, к сожалению, существует некая негласная война между таким и таким театром. Идиотизм, но так оно и есть.
А.Ф. Их не берут из-за предвзятого отношения к ним. Обычно это малочисленные, малонаселённые спектакли. Я играю в антрепризном спектакле в котором 18 человек, мы привозили сюда «Бориса Годунова». Это не антреприза, это сделала Международная конфедерация театральных союзов, но сути это не меняет, мы все из разных театров, по сути - это антреприза. Но мы не можем её играть в России из экономических соображений. Мы не можем в зале на 400 мест бесконечно повышать цены, а на Западе мы играем ее уже 10 лет.

- В России всегда было много антрепризы. Даже императорских театров было не так много, в основном - антрепризные театры. Это специфика России?

А.Ф. Нет. Я вам скажу, что в Англии есть только один репертуарный театр, а всё остальное можно назвать антрепризой или частным театром. У нас как раз всё наоборот: 207, по-моему, театров в Москве, и мой знакомый английский режиссёр, с которым я работаю уже много лет, удивился и переспросил: сколько? Потому что это абсолютно не норма ни для какой столицы мира. Поэтому, мы как раз в самом лучшем творческом и свободном положении. Мы можем делать сегодня это, завтра - то, а на Западе, если ты не Роберт де Ниро или Жерар Депардье, то они работают официантами и ждут своих ролей. Они не могут работать в театре, потому что они связаны договорами. У нас таких жёстких договоров пока нет. Поэтому мы, повторяю, в счастливом положении.

- У вас обоих мхатовское образование, но вы больше ушли в кино. И вообще, много хороших театральных актеров уходят из театра в кино. Почему это происходит?

А.Б. Мы уходим… Мы не уходим… Кино, это, во-первых, некий способ, чтобы тебя узнали. Потому что, если любой артист скажет, что он не ставит задачу, чтобы он стал известным - это не правда, это ерунда все. Любой артист хочет быть известным, другое дело, зачем эта известность нужна? Если просто на плакатах повисеть, что-то там порекламировать – зубную пасту – это одно дело, а если это все-таки для того, чтобы зритель, приходя на спектакль, знал на кого идет, он это может узнать только через кино, к сожалению, или через телевидение. У кино почти нет прокатов, а телевидение работает на полную катушку. Поэтому многие артисты и снимаются на телевидении, чтобы их знали, а потом уже идут в театр, в антрепризу идут, чтобы зритель понимал, на кого он идет.
Когда зритель приходит на спектакль, я не согласен, чтобы не соприкоснуться с театром, но в основном, чтобы увидеть любимых артистов, и это главное. Так всегда было, есть и будет. Как ходят на американских звезд, которые приезжают куда-нибудь, чтобы на них посмотреть, что он живой, что у него, оказывается, две руки и две ноги… И на наших ходят, чтобы посмотреть вживую, благо у нас есть такая возможность играть на сцене.

- Но в кино вам все же работать интересней?

А.Ф. Нет, почему? Я и театре много работаю. Буквально в этом году мы выпустили «Бурю» Шекспира. Уже сыграли почти 50 спектаклей.

- Вы согласны со словами классика, что «важнейшим из искусств для нас является кино»?

А.Ф. Ну там никто не договаривает вторую половину: а также эстрада и цирк.
Я не знаю. Я сам хожу в театр в качестве зрителя в поисках интересного и потрясшего тебя спектакля. И делаю это, может быть, чаще, чем другие, но, к сожалению, не всегда это получается найти. Просто существует специфика: если спектакль хороший, то это потрясение сильнее чем в кино, а, если спектакль плохой, то это мука адовая. Плохое кино можно смотреть, отвлекаться, зевать, пить чай, почёсывать пузо, гладить собаку и т.д., а с театром такое не получается, просто приходится иногда уходить в антракте… Специфика восприятия легче.

- Лично для вас есть разница в подготовке в к антрепризному или к репертуарному спектаклю?

А.Б. Я сейчас играю только один спектакль в репертуаре новосибирского театра «Красный факел», который называется «Маскарад», и для меня нет разницы. Я туда давно приезжаю, спектакли идут три дня подряд. Я приезжаю ночью и на следующий вечер играю. Точно так же, как мы сюда приезжаем. Другое дело - здесь труднее, приходится постоянно переезжать. А там я приехал, ночую, мне удобно, комфортно, потому, что я никуда не тороплюсь. Для меня никакой разницы нет. Это ерунда все, что антреприза – это какой-то легкий труд, и ничего серьезного.
Зрители приходят с ощущением, что это будет что-то такое легкое, дурацкое, а уходят и страдают: ну не ожидали такого, мы привыкли, что если привозят что-то, то очень веселенькое, легенькое, а вот к таким спектаклям как-то нас не готовят. К сожалению, это так.

- Как известные московские актеры оказываются в провинциальных театрах?

А.Б. Этот опыт был давно уже, не со мной, а раньше. Евгений Александрович Евстигнеев, покойный, ездил. В Москве тогда шли спектакли, такие же, как… в Иваново, и известные артисты просто перемещались в другой город и играли там те же самые роли в тех же спектаклях. Такое было.
Мне позвонил директор этого театра и пригласил сыграть. Я сказал, что не могу, у меня нет времени. Он сказал, что давайте сделаем так: мы выпустим спектакль с другим артистом, нашим, а потом вы просто введетесь. Я сказал: так пойдет. Они действительно выпустили, я приехал и за неделю ввелся в готовый спектакль.

- А что касается нашей театральной школы, которая считалась самой сильной в мире, она таковой и осталась?

А.Ф. Я был председателем экзаменационной комиссии МХАТа в последний год, просмотрел все дипломные спектакли, и меня это очень порадовало. Они не претендуют на высокие оценки в смысле постановки и формы, они больше направлены на то, чтобы обучить людей. И школа, как я вижу, есть в людях! И это очень важно. Я сразу могу отличить на съёмочной площадке человека, который хорошо учился в училище, точнее, было ли у кого учиться, а кто - не очень. Это, к сожалению, часто очень видно. В кино потом всё вырезается, соединяется… Но что меня приятно поразило, например, мюзикл я смотрел, мне казалась, что такие вещи репетировать надо года два... По каждому пальцу, по каждой нотке люди двигались, переодевались, выкидывали всякие коленца, номера, реквизиты и костюмы, и всё это они сделали за потора-два месяца. В наше время такого не было. Я этому порадовался.

- А вы не хотели бы стать режиссёром?

А.Ф. Я бывал в этой шкуре, но как-то я пока имею мужество не ставить.

- А набрать свой курс?

А.Ф. Я преподавал шесть лет в школе.студии МХАТ. Сейчас это невозможно, потому что нет времени.

- Вы в других городах бываете, говорите, что любите путешествовать. А Вы хоть успеваете смотреть-то эти города? Кроме того, чтобы искать одежду взамен украденной?

А.Ф. Да, конечно. С антрепризой это, к сожалению меньше получается, а, вот, с обычными гастролями, когда, например, неделю сидишь в Оксфорде, то ходишь по музеям, гуляешь..

- А в Германии уже были на гастролях?

А.Ф. Да, бывал. Мы привозили в Берлин «Бориса Годунова».

- Какое было впечатление от публики, от города?

А.Ф. Ну как Вам сказать… Я очень мало знаю Берлин, а Германия мне очень нравится - красивая страна… и очень правильная страна. Я сам себя иногда называю немцем в России.

- Нас уже торопят организаторы гастролей, показывают знаками, что вам пора готовится к спектаклю. Тогда последний вопрос. Чем вы порадуете зрителей в ближайшее время?

А.Ф. Я всё лето снимался в неувядающем сериале «Сваты». И сейчас, кстати говоря, мы снимаем один сериал - «Дневник доктора Зайцевой». Это немецкая калька. Замечательный сериал, который тут шёл. Я не знаю, как он тут называется. Сериал с ироничным, прекрасным, смешным, юморным текстом. Так что это последнее, что я делаю на телевидение, нельзя сказать в кино, а в театре - «Буря» Шекспира.
А.Б. Скоро на Первом канале выйдет сериал «Жуков», где я играю Георгия Константиновича Жукова с сорок пятого года по конец его жизни.

- Спасибо за интервью. Мы желаем вам побольше интересных ролей в театре, и надеемся, что увидим вас еще не в одной сотне фильмов.

А.Б, А.Ф. Спасибо!



Интервью вел Игорь Магрилов
Фото автора

Другие статьи автора:
Tags:
Immobilien in Berlin. Vermittlung von Immobilien in Berlin. Kauf und Verkauf von Immobilien in Deutschalnd
Juwelier und Schmuckwaren in Berlin. Russisches Gold in Deutschland. Gold und Silberankauf in Berlin.
Заказ русских продуктов в Европе. Заказать русские продукты в Европе